Это случилось ровно 24 года назад: в Саргассовом море, в печально известном Бермудском треугольнике затонула наша атомная подводная лодка с оперативно-тактическим номером "К-219" (в СССР имена городов лодкам не присваивали). Причины гибели ракетного подводного крейсера стратегического назначения (РПКСН) с 16 баллистическими ракетами на борту так же загадочны, как и причины гибели "Курска".
В свое время мне пришлось служить в знаменитой 19-й дивизии атомных подводных ракетоносцев в Гаджиево — в той самой, к которой была приписана погибшая 219-я. И историю той страшной катастрофы знаю, так сказать, из первых уст — от выживших членов экипажа этой субмарины.
3 октября 1986 года подводная лодка "К-219" находилась в автономном плавании уже около 30 суток. После всплытия на сеанс связи и определения места атомоход из перископного положения ушел на глубину. И вдруг в одну из ракетных шахт по левому борту резко хлынула вода. Лодку потряс взрыв — забортным давлением раздавило корпус ракеты. Вода стала поступать в отсек. Три человека — командир ракетной боевой части и два матроса-ракетчика погибли сразу.
На подводной лодке была объявлена аварийная тревога, она всплыла. Несмотря на герметизацию отсеков и борьбу за живучесть, по лодке через поврежденные магистрали и трубопроводы все-таки расползался ядовитый туман светло-оранжевого цвета из компонентов ракетного топлива, попавших в 4-й ракетный отсек. Многие моряки отравились парами окислов азота. Местами уровень загрязненности превышал предельно допустимый в 2-3 тысячи раз.
Было предпринято несколько попыток слить компоненты топлива и прокачать забортной водой ракетную шахту. Но основные специалисты-ракетчики погибли при взрыве. Задача осталась невыполненной… Экипаж боролся за спасение корабля уже около четырнадцати часов, когда из 6-го отсека в центральный пост поступил доклад: в 5-м отсеке пожар, появился черно-бурый дым. Через пятьдесят минут после этого сработала аварийная защита реакторов. Компенсирующие решетки (КР),заглушающие реактор, автоматически должны были опуститься вниз. Однако этого не произошло, они "зависли".
На двигатели приводов компенсирующих решеток не поступало электропитание. С того момента, как сработала аварийная защита и стало ясно, что подать питание на приводы КР не удастся, все отчетливо поняли: самое главное — заглушить реактор. КР пришлось опускать вручную специальной рукояткой — такая возможность была конструктивно предусмотрена. Матрос Сергей Преминин, который и опускал КР, остался в реакторном отсеке навсегда — переборочную дверь заблокировало давлением. Он ушел на дно вместе с лодкой…
Когда стало ясно, что атомоход не спасти, что даже на буксире ему не дойти до ближайшей базы, экипаж оставил корабль. Борьба за живучесть продолжалась 77 часов 38 минут. Последним покинул лодку ее командир, капитан 2-го ранга Игорь Британов — 6 октября в 11.00. А уже в 11.03"К-219" затонула, унося в своем чреве матроса-героя Сергея Преминина на глубину почти четыре километра… Снятые с лодки экипаж и тела трех погибших моряков субмарины были доставлены на расположенную поблизости Кубу. Потом личный состав доставили в Гаджиево, и около года всех подводников таскали на допросы к особистам. Аварию жутко засекретили, с членов экипажа взяли подписку о неразглашении. Советская пресса молчала, несмотря на разрекламированную Горбачевым гласность.
А вот "за бугром", точнее, за океаном, о катастрофе что-то писали. В газеты США иногда просачивались кое-какие сенсационные детали. Например, о том, что в первой половине октября 1986 года АПЛ ВМС США "Аугуста" в ходе патрулирования в Атлантике получила повреждения корпуса в результате столкновения с подводным объектом и прибыла в порт приписки Нью-Лондон (штат Коннектикут) для ремонтных работ в сухом доке. Указывалось, что в результате осмотра выявлено повреждение носовой части корпуса и обтекателя гидроакустической станции. К ремонту субмарины привлекли строго ограниченный круг специалистов частной фирмы.
Официальные представители ВМС США комментировать происшедшее отказались, что неудивительно. Американская "Аугуста" патрулировала океан аккурат в районе плавания советской "К-219". Да ведь это почти полное повторение ситуации с ремонтом американской АПЛ "Гротон" после гибели "Курска"! О нем тогда почти не сообщалось. Поврежденный "Гротон", что называется, "на одной ноге" добрался до Норвегии через сутки после гибели "Курска".
Вот что мне тогда, в конце 80-х, удалось услышать от спасшихся членов экипажа 219-й. Когда после взрыва лодка всплыла в надводное положение и был отдраен верхний рубочный люк, старший помощник командира капитан 3-го ранга Сергей Владимиров обнаружил вдоль левого борта, как раз от аварийной ракетной шахты и далее в корму, двойную борозду, отливающую металлическим блеском. Обратили на нее внимание и другие члены экипажа. Откуда она взялась?
Свежий след на металле мог явиться только следствием внешнего воздействия. И ясно, что именно из-за него и произошла авария в ракетной шахте. То, что таким "внешним фактором" была иностранная субмарина, — конечно, всего лишь версия. Как и в случае с "Курском". Пока еще версия. Возможно, время откроет незнакомые нам документы, факты, как часто бывало.
И еще — о героизме. Простите за лирику и пафос. Хотя чего уж тут извиняться… Подвиг обладает удивительным свойством: совершенный одним человеком, он впоследствии перестает принадлежать его создателю. Подвиг становится национальным достоянием, увеличивая духовные богатства народа, которые стоят в одном ряду с ценностями культурными, научными, экономическими. И не надо стесняться высоких слов. Мы и так отвыкли от них за последнее время. Вольное или невольное забвение дел героических не столь безобидно, как может показаться: оно равносильно растрате национального достояния. Уважающий свою страну народ этого допустить не может. Слава подводникам, и советским, и российским!